— Федор Михайлович, — обратился к молчаливому командиру Новиков. — "Сом" получил попадание и зарывается в воду.
— Держится на плаву?
— Пока да.
— Хорошо, — тихо произнес Новосильский. — Как обстановка на турецких броненосцах?
— На всех полыхают пожары, хотя критических повреждений… Бабах! Раздался раскатистый взрыв. Настолько сильный, что даже Федор Михайлович в рубке канонерской лодки пригнулся.
- "Азари Шевкет!" — Радостно закричал Новиков. — Пороховой погреб рванул! — Как потом выяснилось со слов выживших турок, снаряд с двумя килограммами тротила с четырех кабельтовых угодил в порт батареи и взорвался, застряв в надстройке. Пороховые заряды от 229-мм пушек, лежащих открыто в шелковых мешках, естественно вспыхнули. А дальше, как несложно догадаться, настал черед порохового погреба, который рванул с огромной силой, вырвав значительный кусок обшивки ниже ватерлинии.
Увидев гибель флагманского корабля, остальные турецкие броненосцы, смешав строй, решили отворачивать в сторону Бургаса, под защиту береговых батарей. Так что, исход боя оказался предрешен. Подставив свои "мягкие попки" русским снарядам, турки очень быстро стали счастливыми обладателями "развальцованной кормы". Благо, что тротил прекрасно справлялся с этой задачей. А дистанции стрельбы были такие, то промахнуться можно было только случайно.
Один за другим приседали на корму турецкие броненосцы, полыхая пожарами. Один за другим они уходили под воду, предварительно помахав Бургасу своим форштевнем. Лишь монитор, имевший более рациональное бронирование и низкий борт, держал дольше остальных. Но его пушки были давно разбиты, а потому он молчаливо отползал в сторону береговых батарей. Впрочем, безуспешно. Плотность огня русских скорострелок оказалась для него фатальной.
Глава 6
5 июля 1870 года. Лондон. Кабинет Премьер-министра.
…
— Сэр, — Хью Чилдерс был взволнован, — я получил сведения из Стамбула. Они ужасны.
— Русские взяли Стамбул? — С некоторой иронией в голосе уточнил Уильям Гладстон.
— Все намного хуже. Помните мой отчет, в котором я давал характеристику строящимся канонерским лодкам русских?
— Да. Вы там откровенно потешались над Александром, называя этот проект его первым военным провалом.
— Я ошибся. Две недели назад эскадра из двадцати канонерских лодок русских встретила вблизи Бургаса семь турецких броненосцев и один монитор. И они их потопили! Потопили сэр!
— Как это возможно? Вы же мне ясно говорили, что калибр русских канонерок не позволит им нанести хоть какой-либо серьезный урон новейшим броненосцам Порты.
— Писал. — Поник головой Хью, — но это произошло. Я не знаю, что русские делали, но факт есть факт — турецкая эскадра ушла на дно в полном составе. Русские же не потеряли ни одной канонерской лодки. Их потери исчисляют только в личном составе, которые был частично побит шрапнелями.
— Вы уже допросили наших наблюдателей?
— Нет, сэр. По сведениям, которые предоставили нам русские, среди пленных моряков, спасенных с утонувших броненосцев, англичан не было.
— Вы думаете, они погибли?
— Не исключено, сэр. Но, вполне возможно, русские хитрят, просто не желая их выдавать.
— Бой проходил в виду города?
— Да, сэр. Но… на таком удалении, что жители видели вдали лишь точки. Наши люди смогли собрать очень скудные сведения, сэр. Русские вышли из-за мыса и сходу атаковали турецкий флот. И все. Более нам ничего не известно.
— А что вы сами думаете по этому вопросу?
— У меня, признаюсь, в голове не укладывается произошедшее событие. Вы понимаете, сэр, калибр русских орудий, установленных на канонерских лодках, просто не позволяет эффективно проламывать броню турецких броненосцев. Даже если допустить, что русские пушки попадали в места, лишенные брони, то отверстия столь незначительного диаметра, даже ниже ватерлинии должны были заделываться командами в порядке, предусмотренным уставом. Без каких либо серьезных проблем. Я допускаю, что экипажи на турецких кораблях обучены отвратительно, но не до такой же степени!
— Но русские утопили турецкие броненосцы. Как?
— Единственное, что мне приходит в голову, это их шестидюймовые осадные мортиры. У них весьма приличный снаряд, летящий с большим возвышением. Он легко проломит броневую палубу любого из турецких броненосцев. Но попасть из такого орудия по движущемуся… — Хью развел руками.
— Значит, они как-то умудрились попасть. И в ваших интересах, сэр, разобраться в этом вопросе. Таких сюрпризов на море Великобритания вам не простит. К тому же, на фоне успехов Foreign office вы будете выглядеть весьма нелепо.
— Они что-то раскопали?
— Рекомендую заглянуть лорду Дерби, он, знаете ли, весьма успешно действует против русской разведки, которая, как выяснилось, буквально опутала Лондон своими сетями.
— Я слышал эти истории и, мне кажется, что вы сгущаете краски, сэр. Как русская разведка могла пустить свои корни так далеко от Москвы? Боюсь, что это просто политический маневр сэра Эдуарда для возвращения в большую политику.
— Это факт, сэр. Мы смогли взять более трех десятков осведомителей, которые признались в факте вербовки. Русские использовали наши же методы против нас и вербовали осведомителей, ловя их на слабостях. Проигрался кто-нибудь в карты, получил большой долг, а тут из-за угла выходит доброжелатель, готовый разрешить все его проблемы, — улыбнулся Гладстон.
— Все так просто?
— Да. У нас волосы зашевелись на головах от мыслей, насколько тщательно опекал нас Александр. Вы помните прошлогодний скандал со Скотланд-Ярдом? Мы смогли выявить несколько подкупленных чиновников весьма высокого полета, которые умышленно саботировали восстановление работы этой службы.
— Признаться, я поражен. Если, конечно, все это правда.
— Не сомневайтесь, сэр. Мы снова недооценили этого буйного малыша.
— Тогда получается Ирландия тоже его рук дело?
— Мы можем только гадать, так как информации по данному вопросу у нас практически нет. Вся Ирландия до сих пор гудит. Но необычайно трепетное внимание к нашим внутренним делам московитов заставляет задуматься.
— Хорошо, я обращусь к лорду Дерби, думаю, без его помощи тут не обойтись. Впрочем, есть еще одна неприятность.
— Что еще?
— В течение трех дней мы потеряли двенадцать транспортов у французских берегов. Я связался с их дипломатической миссией в Лондоне, но они также как и мы не понимают, что произошло и пытаются выяснить.
— Что значит потеряли?
— Часть была задержана с обвинением в контрабанде, дескать, наши корабли совершали военные поставки в итальянскую армию. А четыре судна вообще потопили.
— Этого нам еще не хватало… — потер виски Гладстон. — Французы настроены на диалог?
— Сложно сказать. Их дипломатическая миссия оказалась не меньше нас удивлена поступками своих моряков.
— Думаете, это чья-то провокация?
— Безусловно. Кто-то пытается нас втянуть в войну с Францией.
— Русские? — Улыбнулся Уильям. — Мне теперь кажется, что главное не перегнуть палку, а то мы в этом запале начнем охоту на ведьм и упустим проказы кого-нибудь еще. Убежден, что Берлин работает над этим вопросом не менее усердно. — Гладстон задумался, молча рассматривая чернильницу и продолжая массировать виски. — Чертова мигрень.
— Поморщился премьер-министр. — Кстати, а что, кроме морского сражения из Стамбула других вестей нет?
— Все остальное вполне предсказуемо. Русские войска сминают оборону турок как новомодный паровой каток. Мы уже потеряли свыше сотни офицеров в полевых сражениях. Наших, сэр, офицеров, поступивших в османскую армию в качестве инструкторов и советников. Разбит двадцатитысячный гарнизон, защищавший Констанцу. Как несложно догадаться — город сдан русским. Осаждены: Бухарест, Русе и Силистра. Русские войска вошли в Базарджику, которую никто не защищал, и теперь угрожают Варне. При поддержке двадцати канонерских лодок с их шестидюймовыми мортирами, падение Варны дело ближайшей недели. Османские войска продолжают отступать. Осман Нури-Паша, фактически командующей турецкой армией стягивает войска для генерального сражения под Константинополь. Но, у него не очень хорошо получается.
— А что, турецкие войска в западной части Балкан?
— Свыше восьмидесяти тысяч турок увязли в боях с армиями Сербии и Черногории. К счастью, в Румынии восстание, поэтому она замкнулась на саму себя. Это слегка замедлило темп общего наступления русских.
— Восстание? Неожиданно. — Удивился Гладстон.
— Напротив. Сейчас в Румынии правит родственник прусского короля. Валахия же подняла мятеж и заявила, что не желает видеть на своем престоле немца. Пруссия завязла в войне с Францией и не может помочь своему ставленнику. А вот Россия, по слухам, поставила в Валахию десять тысяч старых винтовок, заряжаемых с дула. Конечно, не сравнить с современными, но для повстанцев, вооруженных вилами и косами, это очень большая помощь.
